Кайрат Боранбаев: «Кайрат» не проиграл – он получил опыт, который вдохновил всю страну»

– Матч «Кайрат» – «Реал» получился невероятным в плане ажиотажа. Как вы его пережили?

– Не было переживаний из-за счёта. Прекрасно осознавали, против кого играем. Отличный опыт, понимаем, куда стремиться.

– Вы когда-нибудь видели в футболе, чтобы после 0:5 команда делала круг почёта и болельщики в ответ аплодировали?

– Зрителей не обманешь. Они чувствовали, что наша команда старалась. Кажется, после четвёртого гола на стадионе повисла тишина. Все поняли, кто против нас играет. Конечно, много ожиданий, но есть понимание, что соперник – «Реал». Собралось 23 тысячи болельщиков.

– Есть ощущение, что на трибунах было даже больше.

– Как нам рассказали полицейские, возле стадиона стояло ещё 15 тысяч человек. Мы ожидали большого ажиотажа, однако он превзошёл все прогнозы. Я был на стадионе за несколько часов до игры, чтобы лично пройтись по зонам: питание, безопасность, гостеприимство, санитарные узлы. Совместно с УЕФА впервые сделали зону гостеприимства – получилось отлично. Конечно, арена не новая, и при таком наплыве были сложности, но это важный опыт. Мы сделали выводы и уже готовим улучшения вместе с городом и полицией. Главное – у нас налажен диалог с акиматом и правоохранительными органами. Все понимают, что такие события – это не только спорт, но ещё и репутация города и страны. Мы движемся вперёд.

– Было много разных форм проявления ажиотажа. Что вам запомнилось?

– Город месяц жил ожиданием матча. Много разных проявлений поддержки – от песен до одежды. Звучали обещания: «Если выиграем, то будем месяц обслуживать машины футболистов «Кайрата».

– Речь шла и о том, чтобы подарить машины каждому футболисту в случае победы в матче с «Реалом».

– Об этом тоже слышал, но тут даже в парикмахерских говорили, что подстригут всех бесплатно в случае победы. Это, скорее всего, шутка, а вот специальные казахские лепёшки люди действительно пекли, чтобы потом благословить. Видно, что все обратили внимание. Кто-то на этом делал мемы. Здорово, что люди на месяц отвлеклись от забот и беспокойств. Все объединились. Чувствуется, что матч сплотил всю страну. Всё-таки лучший клуб мира приезжал. И, кстати, для «Реала» это тоже было интересно.

– В каком плане?

– Испанские журналисты писали, что лететь необходимо 10-12 часов. На самом деле оказалось всего семь. И они получили удовольствие от полёта – я беседовал с руководством команды. В клубе были удивлены, что их так встречали ночью у аэропорта.

– На вас обижались друзья, что не помогли с билетами?

– Все, кто звонил перед матчем, задавали два вопроса: «Как дела? Можете помочь с билетами?» Что поделать, если кто-то обиделся. Всем помочь не было возможности. По контракту УЕФА забирает часть билетов для своих партнёров. Обычно забирают боксы, но у нас их нет. Когда стало понятно, что УЕФА заберёт себе не всю забронированную квоту, то мы могли оставшиеся билеты выкупить обратно и кому-то помочь.

– За день до игры один из мальчиков на инвалидной коляске сфотографировался со звёздами «Реала» на тренировке. Как это удалось организовать?

– За сутки до матча у нас было совещание с УЕФА и полицией. Потом как раз была тренировка «Реала». У входа я увидел Санжара с родителями. Отец спросил, можно ли попасть на тренировку. Я подошёл к руководительнице протокола «Реала» и рассказал о мальчике. Она отошла созвониться, а потом подтвердила разрешение и показала, где нужно встать. Игроков «Реала» попросили обратить внимание на мальчика, когда они выходили к полю. Санжар хоть и не говорил, но всё чувствовал, здорово получилось. Вообще, мы в нашем холдинге стараемся заниматься социальными вопросами. У нас есть центр для детей с ДЦП – частная инициатива. Об этой проблеме я знаю и не видел равнодушных футболистов. У УЕФА тоже есть фонд, который работает в этом направлении.

– Вы тогда сфотографировались с Килианом Мбаппе. С кем-то ещё удалось? А пообщаться?

– Только с главным тренером после матча. Мы встретились в коридоре. Я помню, как он ещё играл. Было бы интересно поговорить, если бы позволяло время.

– Хаби Алонсо понял, что говорит с владельцем «Кайрата»?

– Он сначала меня не узнал. Хотел поздороваться и уйти, но потом его остановил наш бразилец Рикардиньо и сказал, что я руководитель клуба. Тогда Алонсо остановился, мы поприветствовали друг друга и сфотографировались.

– На каком этапе сейчас переговоры о строительстве нового стадиона?

– Уже выбрано место недалеко от аэропорта. Проект заказан, и после Нового года планируем начать строительство. Ориентировочная вместимость – 35 тысяч зрителей.

– Какие ожидания по введению в эксплуатацию?

– Конец 2027 года.

– Можно ли сказать, что «Кайрат» переживает главный период в истории клуба, играя в Лиге чемпионов?

– У нас изначально была цель – выступать в этом турнире. Другое дело, что в основную стадию всегда тяжело пробиться. Казахстанским клубам из-за невысокого рейтинга приходится преодолевать четыре отборочных раунда. Нам попадаются клубы рангом выше. В этом году играли с отличными командами, из которых две раньше выступали в Лиге чемпионов: «Селтик» и «Слован».

– До вас доходили претензии от фанатов Макса Коржа? Сообщалось, что его концерт отменили из-за выхода «Кайрата» в Лигу чемпионов.

– Я об этом читал, но не понял, откуда такой ажиотаж. К футбольному клубу никто не обращался. Это взаимоотношения города и стадиона. У нас была похожая история с Дженнифер Лопес. С ней был подписан контракт, и нас просто поставили в известность. Мы ответили: «Извините, но в этот момент у нас должен быть матч. Вот наш контракт с городом по стадиону». К нам потом приехали организаторы и мы с ними беседовали. Договорились, что если матч по результатам жеребьёвки окажется на выезде, то мы не против. Так и получилось. А здесь к нам никто даже не обращался. Мы к этому отношения не имеем. У нас есть свои даты в контракте.

– Когда бронировали стадион, уже закладывались на выход в Лигу чемпионов или в другой еврокубок?

– Мы обязаны это предусматривать, потому что даты матчей заранее известны.

– «Кайрат», даже если не будет побеждать, заработает на основном этапе ЛЧ более € 20 млн. Корректно говорить, что это в два раза превосходит годовой бюджет клуба?

– Да, но нужно понимать, что это не заработок, а оборотные средства. Почему-то никто не считает, сколько было инвестировано. Нужно понимать, что изначально легионеры приезжают в Казахстан за большие деньги. Тут возникает вопрос, стоит ли оно того. Тем более футболист может и не заиграть. У нас такие случаи бывали. Всё-таки есть вопросы, связанные с инфраструктурой и расстояниями. Иностранцы сюда едут для завершения карьеры. Отсюда тяжело уезжать в главные лиги, если говорить честно.

Мы не хотим платить большие деньги футболистам. И наша стратегия не поменяется из-за появившихся возможностей. Хотя в Лиге чемпионов все хотят себя проявить. Это позволяет брать игроков, которые готовы сюда ехать не только для завершения карьеры.

– И всё же – на что пойдут средства, вырученные от Лиги чемпионов? Получится вложить какие-то средства в состав?

– У многих футболистов заканчиваются контракты. К тому же у нас травмировались два нападающих. Начинали сезон с Элдером Сантаной и Жоао Пауло – оба получили травмы. Пришлось взять двух других бразильцев. Уже понимаем, кто у нас уходит, а кого необходимо оставить. Тем более ещё Дастан Сатпаев отправится в «Челси».

– Когда вы впервые услышали фамилию Сатпаев?

– После турнира в Швейцарии два сезона назад.

– Как складывался ваш разговор с игроком перед трансфером в «Челси»?

– Этот клуб был единственным, кто прислал официальный оффер. С остальными командами было просто общение. Когда пришла бумага из «Челси», я пригласил в офис Дастана и его родителей. Показал им предложение.

– Отца Дастана пришлось убеждать?

– Не совсем. Это уже были скорее взаимоотношения отца и агентов. Понимаю родителей: всё-таки мальчику было 16 лет, и хотелось понимать каждую деталь. Когда все вопросы удалось закрыть, отец уже начал больше помогать осуществлению трансфера.

– А какие именно вещи его смущали?

– Первое – он хотел, чтобы Дастан сразу уехал. Этот вопрос нельзя было решить, потому что он связан с порядком получения рабочей визы в Англии. Второе – мы понимали, что есть вопросы, связанные с агентскими услугами. Третье – будет ли Дастан играть в «Челси» или его потом отдадут в аренду. Тут мы тоже не могли ничего гарантировать. Тем не менее по ходу диалога удавалось закрывать вопросы.

– Какова была роль Германа Ткаченко в этом трансфере?

– Он проделал огромную работу. Съездил с ними в Лондон и в Алма-Ату приезжал пять-шесть раз. Для «Кайрата» это был первый опыт трансфера с таким большим клубом из Европы. Поэтому мы и пригласили агентство Ткаченко. Наводили справки и понимали, что у него есть опыт продажи футболистов из СНГ в Европу. Тут и момент языка, и всякие рабочие нюансы. Мне кажется, получилось хорошо.

– Насколько переход Сатпаева был важен для Казахстана?

– Очень важен! Мы показали, что любой мальчишка из Казахстана может поехать в крупнейший чемпионат и топ-клуб. Для нас ещё важно, что этот мальчик – из академии «Кайрата».

– Сатпаев уже начал изучать английский?

– У нас все дети учат языки. Внутри академии проводятся дополнительные уроки – занятия по математике, истории, языкам. Три наших выпускника закончили с золотой медалью, включая одну девочку из женской команды. Она играла в нашей юношеской женской лиге и стала чемпионом. А что касается Дастана, то он ещё сам дополнительно занимается английским с репетитором.

– Отдельно хотелось бы поговорить о тренерах и игроках из РПЛ, которые были в «Кайрате». Например, Александр Бородюк проработал в клубе лишь три тура. Почему?

– Прежде всего хочу сказать, что все тренеры «Кайрата» внесли огромный вклад в развитие клуба. Александр Генрихович – один из тех, кто был честен по отношению к своей профессии.

– Что имеете в виду?

– Скорее всего, в какой-то момент он почувствовал, что это не его команда. Пришёл и честно признал это.

– Почему команда оказалась не его?

– Это сложная философская история, но давайте не забывать, что с ним мы выиграли Суперкубок Казахстана. Это он пригласил Андрея Аршавина в «Кайрат». У нас была долгая беседа с Александром Генриховичем о футболе. Мы очень хорошо расстались, он до сих пор звонит иногда.

– В одном из интервью Бородюк говорил, что причина его ухода из «Кайрата» была неспортивной. А в другом выразился чуть конкретнее: рассчитывал, что футбольное поле и раздевалка будут его вотчиной. Весьма явный намёк, что вмешивались в его работу, в раздевалку, в формирование состава.

– Перед тем как мы нанимаем тренера, со всеми согласовываем нашу стратегию и философию игры. Договариваемся, что тренер может рекомендовать игрока, но последнее слово остаётся за клубом. Мы знаем, что бывают конфликты из-за этого. Знаем, что некоторые тренеры привозят своих футболистов, однако у нас есть свой подход, включая академию. Главному тренеру разрешается менять тактику в зависимости от соперника. Тут все вопросы остаются за ним. Какого игрока ставить, какая стратегия игры. Честно говоря, не припомню, чтобы у нас с Александром Генриховичем был какой-либо конфликт на эту тему.

– Как считаете, может ли владелец клуба появляться в раздевалке прямо перед игрой или в перерыве?

– У всех по-разному. Я, например, захожу перед матчем и после, но в перерыве – никогда не заходил и не собираюсь.

– Обсуждаете с тренером состав перед матчем?

– Нет, никогда.

– Курбан Бердыев – один из лучших тренеров в истории РПЛ, но в «Кайрате» у него не сложилось. Почему?

– Не сказал бы, что не сложилось. Я благодарен, что он приехал и работал ещё сначала советником. Помог в работе, связанной с подготовкой тренеров. Проводил много занятий и встреч. Тренерская жизнь – такая штука, что иногда ты попадаешь с командой, а иногда – нет. Мне кажется и Бердыев, и Бородюк уже давно доказали, что являются успешными тренерами. С большим уважением к ним отношусь.

– Ещё один тренер из России – Александр Кержаков. Его уход вызвал удивление, потому что в тот момент «Кайрат» шёл на первом месте в таблице. У нас в редакции Кержаков подтвердил, что решил уйти после оскорблений с вашей стороны. Так ли это?

– Я не хочу это комментировать. Мне кажется, Александру как тренеру ещё нужно работать. Просто пожелаю ему успехов. Вот и всё. Эта тема касается только его и меня. Пусть его тренерская деятельность будет успешной. Как футболист он оказался успешен. Мы его уважаем. Когда мы стали чемпионами, я лично ему позвонил, поблагодарил и пригласил на ужин. Он тогда ещё находился в Алма-Ате. Сказал ему, что первое место – это и его заслуга тоже. Знаю, что и наш главный тренер ему звонил и поздравлял.

– Кержаков получил золотую медаль?

– Нет, он не попал в список и не мог получить золотую медаль.

– Он же провёл значительную часть сезона?

– Нет, лишь четыре месяца – этого мало.

– В 2016 году было тяжело договориться о переходе Аршавина?

– Он был одним из тех, с кем получилось легко всё согласовать. Андрей оставил большое впечатление. Приехал именно играть в футбол, а не чем-то ещё заниматься. Мы делали замеры по итогу первого года – на выездных матчах стало больше зрителей, именно из-за Аршавина. Плюс тогда ещё и Анатолий Тимощук был. Андрей играл ярко – его болельщики помнят и любят. Сейчас на матче «Кайрат» – «Реал» ему не давали прохода. Не знаю, как он всё выдержал. Я ему предлагал места получше, но он сказал, что его всё устраивает.

– Когда Аршавин приходил в «Кайрат», у вас были споры из-за игрового номера?

– Споров не было. Просто у нас есть правило – основа разбирает номера с 1-го по 11-й. Для Аршавина и Тимощука сделали первое исключение – у них были 28-й и 44-й номера соответственно.

– Вагнер Лав до сих пор играет в футбол. Мог остаться в «Кайрате» подольше?

– Фантастический человек и футболист. Как и Андрей, работал с молодёжью, подсказывал. Вообще Лав, Аршавин и Тимощук оставили след профессионального отношения к футболу. У нас до сих пор прекрасные отношения. Ребята не просто поиграли и уехали, а ещё вели себя достойно – с большим уважением к клубу и Казахстану. Так же к ним относились наши болельщики.

– Чем запомнился в «Кайрате» Виктор Васин?

– Внутри команды ребята называли его Батя, потому что он был старшим. Тоже профессионал. Когда встал вопрос о расторжении контракта – никаких проблем не было. Единственное – он переживал, что уже перевёз сюда семью и сын пошёл в школу. Но расстались мы с ним хорошо. Запомнился тем, что всегда оставался спокойным, много не говорил, делал свою работу.

– Если бы Кержаков на него рассчитывал, он задержался бы в команде подольше?

– Наверное. Хотя у нас контракт заканчивался к концу года, а у него была травма. Исходили из того, что у нас иностранцы должны стабильно играть.

– К Нуралы Алипу был интерес со стороны «Аякса», но он перешёл в «Зенит». Почему?

– Интереса было много. Были ещё турецкая и английская команды.

– Со стороны кажется, что Алип ушёл именно в «Зенит» потому что у «Кайрата» с этим клубом особые отношения: много товарищеских матчей, трансферы, Аршавин, Тимощук, аналитик Дмитрий Галямин…

– Да, у нас действительно хорошие отношения и есть меморандум о сотрудничестве. Нас приглашают на турниры. Что касается Аршавина и Тимощука, то это просто совпадение. Хотя так получилось, что именно Аршавин предложил «Зениту» взять Алипа. Они вместе жили на сборах и на базе. Так что Андрей отлично его знал. А вообще, я работал в газовой отрасли, бывал в Санкт-Петербурге и загорелся профессиональным футболом на матче «Зенита» с «Рубином», когда казанцы стали чемпионами. После этого ещё часто бывал на «Петровском».

– Вы же знакомы с главой «Газпрома» Алексеем Миллером?

– Да.

– Бывало, что общались по футболистам?

– Нет. Только по бизнесу и в общем о футболе. Алексей Борисович любит эту игру. Очень много знает про мировой футбол. И с ним приятно поговорить на эту тему.

– Последний, о ком хотел спросить – Сергей Галицкий, с которым вас сравнивают. В одном из интервью вы говорили, что дружите с ним.

– Не могу сказать, что мы сильно дружим. У меня была командировка в Краснодар. Поскольку знаю многих партнёров, то я договорился прийти к нему в гости. Галицкий тогда ещё строил стадион. Мы прилетели в аэропорт, и он прямо оттуда забрал нас на вертолёте, а приземлились уже внутри строящейся арены. Он рассказывал об инфраструктуре. Масштабы – огромные. Затем поехали смотреть академию, которая меня больше всего интересовала. Великолепная! Потом отправились на базу, много говорили о футболе. Он меня познакомил с генеральным директором «Краснодара» Владимиром Хашигом. Когда открывали стадион, пригласили меня на первый матч – сборная России играла с Коста-Рикой. Мы тогда снова увиделись – уже на готовом стадионе. Я остался ещё на день, чтобы Хашиг мне всё показал внутри арены. Конечно, фундаментальное футбольное здание. Одно из лучших. И не только в России.

– Видели новую базу «Краснодара»?

– Нет. Только в YouTube, когда там гостила сборная России. Знаете, учитывая путь Галицкого, в том, что «Краснодар» в этом году стал чемпионом, есть какая-то…

– Справедливость?

– Скорее какая-то «химия». Ну, потому что справедливости в футболе, увы, не существует. Я по телефону поздравил их с титулом. Они нас – с выходом в Лигу чемпионов. Перед матчем с «Реалом» мне написал Хашиг. Говорил, чтобы мы побеждали. На самом деле, с ним я больше общаюсь, потому что мы купили у «Краснодара» двух футболистов – Исаэла и Жерара Гоу.

– Последнее. «Кайрат» уже в Лиге чемпионов. Куда дальше развиваться клубу и команде?

– Мы поставили цель – выйти в плей-офф, попав в топ-24. Только два тура прошло – вся борьба ещё впереди. Тем более когда я глянул таблицу, то оказалось, что не только мы проиграли два первых матча. Единственное – разница мячей имеет значение. Пятый гол был, конечно, лишний. Ну ничего, мы всё равно довольны командой.

Чемпионат