Олег Дулуб: "В Атырау народ очень агрессивный, даже после побед подходили и говорили: "Почему мы не играем в футбол?"

– Как проходят первые дни после возвращения из Казахстана?

– Скопилось много мелких дел, поэтому плодотворно. Съездил наконец-то в Мозырь к родителям. Обычно раз в год в конце сезона выбирался. Сейчас получилось раньше. Наслаждаюсь общением с родственниками. У нас очень большая семья. Нужно всех обойти, со всеми посидеть, поговорить и все рассказать. Всем же интересно.

– Сколько раз за это время садились и обдумывали, почему у вас не получилось в «Атырау»?

– А я не считаю, что там у нас не получилось.

– Вы покинули клуб по ходу сезона, не доработав контракт до конца.

– Просто сложилась тупиковая ситуация. На момент подписания контракта оговаривались одни условия по работе, а на выходе получились несколько другие. Когда так происходит, это тупиковый путь развития. А удалось, потому что «Атырау» до сих пор сражается за переходные матчи. И, что немаловажно, впереди финал Кубка. Это, наверное, самое главное, для команды. Шестого октября будет важный матч с «Кайсаром».

– Должны же были играть 22 сентября.

– На шестое октября поставили, потому что у президента страны нашлось свободное окно, и он будет на игре. Думаю, это даст новый толчок для развития футбола в стране.

– Изначально под него переносили?

– Нет. Там стандартная практика: финал Кубка играется в конце сезона. Все выстроено под грандов – «Астану», «Кайрат», «Ордабасы» и «Тобол». Команды сперва решают свои чемпионатные и еврокубковые дела, а потом переключаются на Кубок.

– Когда вы поняли, что условия, которые вам обещали, не соответствуют действительности?

– На момент подписания контракта «Атырау» была командой, на которую все уже махнули рукой. По подбору исполнителей и трансферной стоимости мы были последними в лиге, по бюджету – одними из. И только после трансферного окна мы обошли (да и то не намного) «Актобе» по трансферной стоимости. Но надо понимать, что на «Актобе» распространялся трансферный бан, и команда играет местными воспитанниками. Хотя изначально говорилось, что в трансферное окно мы сможем перезагрузить команду. Однако особой разницы не увидел. Легионеры не соответствовали статусу. А высокий уровень иностранцев – это то, что отличает Казахстан от Беларуси. В любом клубе есть игроки сборных. Даже в «Актобе» – Маркос Пиззелли, который поиграл на очень высоком уровне.

– Еще что не соответствовало?

– Атырау – это плюс 45-50 градусов за окном каждый день и искусственное поле. Ощущения очень сложно даже передать словами. И надо понимать, что если температура воздуха под 45-50 градусов, то на поле все 60. Ноги у футболистов начинали гореть минут через десять после начала тренировок. И это при том, что газон всегда поливался. Но десять минут – и вода испаряется. А после того, как жара спадает – полчища комаров. Условия для тренировок и игр очень тяжелые. Анатолий Иваныч Юревич звонил мне перед трансферным окном и сказал смешно: «Привет, тренер. Ты в курсе, что сюда в царской России декабристов ссылали?» – «Спасибо, буду знать».

– Как спасались?

– Первое, что сделали, когда вернулись из Астаны (пока в Атырау делали поле, мы работали в столице), полностью изменили питьевой режим. Обязательная вода до тренировки и во время ее.

– Бегать с полным желудком тоже не очень.

– Были определенные нюансы. В поилки заливали воду определенной температуры. Она «проваливалась» и уходила из желудка. Интересно, что во время игр соперники почему-то бежали к нашим поилкам. Может, слух какой пошел, не знаю. Кроме того, взвешивали ребят до тренировок и после. Следили за изменение веса и варьировали нагрузки согласно полученным данным. Если за тренировку игроки теряли порядка двух-трех килограмм, то на следующий день давали восстановительное занятие. Но в среднем уходило килограмм-полтора. Это первый подобный опыт. И это позитивный момент работы в Казахстане. Добавились знания по работе в таком климате и в столь экстремальных условиях.

– Был вариант тренироваться вечером?

– Нет. Мы работали на центральном стадионе, где уровень освещения не соответствовал нормам. Было элементарно темно. А на базе мы не могли тренироваться из-за того, что там синтетика первого поколения. Не поле, а цемент.

– Уход из «Атырау» – больше ваша инициатива или клуба?

– Совместная. Контракт же расторгнут по обоюдному согласию. В трансферное окно прошла масштабная перезагрузка. Но из-за финансовых проблем приглашали только свободных агентов. А это, как правило, растренированные игроки. Для вывода футболиста на более-менее приемлемый уровень [физической готовности] нужно минимум шесть недель. Конечно же, между кругами нельзя было делать столь масштабную перестройку. Максимум можно вводить в команду четыре новых игрока, но у нас не было другого выхода для исправления сложившейся ситуации. Мы на такие перемены шли целенаправленно. Потому что уровень легионеров не соответствовал задачам. Хотя и они постоянно менялись. Поначалу, до полуфинала с «Ордабасы», говорили, что Кубок не особо нужен, что до финала не добраться. Предлагали сосредоточиться на чемпионате. А когда мы вышли в финал, сразу попросили: «Неплохо бы и Кубок выиграть». Аппетит пришел во время еды.

– Как думаете, команда сможет выиграть?

– Летом в линию атаки пришли хорошие ребята. Появился Исламнур Абдулавов, бразилец Алекс и Ваня Антипов. Это креативные, атакующие ребята. Абдулавов, например, уже забил пять мячей. Но у «Кайсара» тоже очень хорошие легионеры и более качественный подбор местных игроков по сравнению с «Атырау». К тому же команда сыгранная и имеет небольшое психологическое преимущество – очный матч чемпионата мы им проиграли.

– Как происходило обсуждение разрыва?

– Сели с руководством и тренерским штабом и высказали взаимные претензии. Все вылилось к тому, что кому-то нужно уходить: или руководству, или тренерам. Естественно наиболее приемлемым [для клуба] был второй вариант. 

– Какие претензии предъявлялись вам?

– Результаты в последних матчах. Но мне нравятся слова Марсело Бьелсы, что, работая тренером, прежде всего, необходимо концентрироваться на процессе, а не на достижении результата. Потому, что результат – это стечение различного рода обстоятельств. Порой неуправляемых. После трансферов команда однозначно прибавляла. Поначалу мы делали 300 передач за матч. Это очень низкий показатель, говорящий о том, что команда ориентирована на оборону и контратаку. Но постепенно количество стало расти: с «Иртышом» было уже 450, с «Актобе» – 540. Динамика на лицо. А результаты – стечение обстоятельств. С «Иртышом» вратарь с 45 метров между ног пропустил, например. Ну и, конечно, судейство в Казахстане – это отдельный разговор.

– Как там судят?

– Очень хорошо. Мы провели 18 матчей, из которых в 16-и было фантастическое судейство. Только два матча судьи отработали «ровно»: с «Алтаем» в Кубке и с «Кайратом». Алмаатинцы позитивно отличаются на этот счет от других команд.

– Почему?

– Не знаю.

– Казахская лига полнится историями про договорняки.

– Особо не вникал. Да и времени заниматься посторонними делами, к счастью, не было.

– А в игроках вы уверены? Гол между ног с 45 метров не вызывает вопросов?

– Даже обсуждать это не хочу. Считал и считаю, что за все в клубе отвечает главный тренер. Даже за гол между ног с 45 метров.

– Почему случился провал в результатах?

– Две игры с «Тоболом»: 0:1 дома, хотя матч ничейный, и 0:2 в гостях с выездной моделью судейства. Матч с «Кайсаром», где были эксперименты с прицелом на финал Кубка. А потом «Иртыш» – гол с 45 метров, удаление на 18-й минуте и наше полное доминирование весь матч. Подобная история и с «Актобе». Очень хороший матч, атмосфера, антураж, но поражение. Мы не играли в Алма-Ате, где тоже, как говорят, хороший футбольный антураж, но атмосфера в Актобе очень понравилась. Чисто футбольный стадион, позитивные зрители, которые объективно оценивали результат. Александру Седневу в этом плане можно завидовать. 

– Как с болельщиками обстоит дела в Атырау?

– Летом на матчах собиралось много людей. Одна трибуна стадиона на солнце – там болели ультрас. А другая в теньке. Там сидели «уважаемые» люди. Болельщики даже ходили на тренировки. Не много – человек 30-40, но ходили. В основном старики, которые давно переживают за клуб и хорошо разбираются в футболе.

– Делали открытые тренировки?

– Все наши тренировки были всегда открытыми. Городской стадион же не закроешь. Невозможно было наиграть стандарты или попробовать какую-то новую тактическую систему игры.

– Какие претензии руководству высказывали вы?

– Просто сказал, что тренеры и игроки не могут все тянуть на себе. Необходима скоординированная работа всего клуба. Третий круг чемпионата (или его финишный отрезок) – это не только подбор исполнителей и тренировочный процесс, но и менеджмент. Важен бюджет клуба, размер премиальных и сроки их выплаты, а также защита команды от различного рода негативного влияния извне. Этим не должен заниматься только тренер.

– Как вы взаимодействовали с директором клуба Конысбаем Шпановым?

– С самого начала нормальные деловые отношения были выстроены с президентом клуба Азатом Тагыбергеновичем Казихановым. А потом, в середине июня, появился спортивный директор Нуртаз Серикович Абилханов. И все вопросы в основном решались с ними.

– Клуб принадлежит области. И самый главный там аким Нурлан Ногаев. Мне говорили, он не любит футбол.

– Я его видел только раз – на полуфинале Кубка. После игры вышел на поле, поздравил команду и ушел. Не любил футбол?  Может, финал Кубка даст какой-то толчок.

– После игры с «Актобе» о вас нелицеприятно высказался президент «Актобе» Самат Смаков.

– Это стандартная ситуация для Казахстана. И это правильная работа менеджмента. Я сказал на пресс-конференции о том, что наболело – о судьях и пенальти. Я обычно не комментирую судейство, но тут нельзя было не отметить: два мяча забили с нарушением правил. Смаков ответил, защищая свою команду от «негативного влияния извне».

– Вы виделись с ним?

– Нет, никогда. Но знаю, что он был хорошим игроком в прошлом.

– В 2017 году вы могли возглавить «Актобе», но отказались и один из украинских журналистов заявил, что из-за этого полетели головы.

– Не полетели. Когда стало понятно, что в «Черноморце» не получится, на меня вышли представители «Актобе». Казахи были готовы подписать контракт, но что-то затянули со сроками. И когда уже собрался улетать в Америку к дочке, звонок: «Приезжайте, будем подписывать документы». – «У меня самолет в Америку завтра». Разговор на этом закончился.

– Как дела у Александра Седнева? Успели с ним пообщаться?

– Не успели.

– А с Алексеем Шпилевским пересекались?

– До матча минут пять поговорили и немного после игры.

– О чем?

– Как ни странно – не о футболе. Вообще, матч с «Кайратом» – это игра разных команд. «Кайрат» – укомплектованная под завязку, а у нас, как как сказал один агент, на начало мая не развалины даже, а пепел. За два месяца (апрель-май) – 14 матчей, большинство из которых на выезде. При высоком уровне травматизма игроков.

– Но при этом победили.

– Получилось, потому что не мешали. И команда была объединена общей идеей.

– Ваше расставание происходило спокойно?

– Абсолютно. Ребятам на прощание сказали, что мы начали прибавлять, и что все будет хорошо. Пожелали удачи.

– Как вам жизнь в Атырау?

– Мы жили в 50 метрах от базы в городке, который строили американцы. Клуб снимал дом, где жил весь наш тренерский штаб. Работали там под кондиционерами с семи утра и до часу ночи. И лишь на два часа выбирались на тренировки. Вот и весь быт. Саша Грановский хорошо пошутил: живем на поселении. Город ориентирован на добычу нефти. Люди, работая вахтовым методом, меняются через месяц-два.

– Вы отмечали, что Атырау – западный регион, который отличается от остальных.

– В Казахстане есть три больших региона. На Юге, где Шымкент, всегда жили правители. Центр, где Алма-Ата, – интеллигенция. А западный регион – это воины. И характер людей соответствующий. У нас был доктор из Алма-Аты, который говорил, что большинство казахов миролюбивые, спокойные, а здешний народ очень агрессивный.

– Это сказывается на атмосфере на стадионе?

– Конечно. Во Львове, где вроде тоже агрессивные ребята, всегда поддерживают своих. Однажды шел по Львову в период, когда у нас мало что получалось в «Карпатах». Ко мне подходили болельщики и говорили: «Все получится. Вытянете команду». Это придавало сил.

В Атырау было все наоборот. Даже после выигрышных матчей подходили и говорили: «Почему мы не играем в футбол?» – «А как вы хотите играть?» – «Хотя бы как «Барселона». Приходилось объяснять, что атакующий футбол требует определенного набора исполнителей и времени на постановку игры. А мы вынуждены выстраивать модель игры, основанную на сильных и слабых сторонах игроков, имеющихся в нашем распоряжении.

– Вас часто узнавали на улицах?

– Нет. Мы всего раза два куда-то выбирались. Гулять особо негде. К тому же, 45-50 градусов особо не располагают к прогулкам по городу. Нашли ресторан украинской кухни, но забраковали качество пищи и решили, что лучше дома готовить.

– Как живут люди в Атырау?

– Сложно сказать. Едешь со стадиона – с одной стороны дороги полуразрушенные дома, а с другой – особняки. Очень контрастная картина. Но при этом попрошаек и пьяных на улицах не видел. Но повторюсь, особо по городу мы не гуляли. Все время в мини-городке, который построили американцы. Теннисные корты, зона отдыха. Мы с командой пару раз там собирались на плов. Капитан команды шикарно готовит! На уровне искусства. Но надо признать, что в Казахстане ничего из наших средств сплочения коллектива, которые применяли, не сработали. Нужно было искать другие формы. В Западной Украине мы бы съездили в боулинг, сходили бы в церковь. Здесь были другие условия. И на рыбалку не вывезешь – при температуре в 45-50 градусов мы бы «сварили» команду.

– Вас что-то впечатлило в Казахстане?

– Я понял, что прежде чем прийти в новую страну, надо попытаться понять менталитет людей. Как мыслят, что табу, каких тем нельзя касаться, чтобы не обидеть людей своим непониманием или незнанием. А футбольные законы – они одни и те же. Команды, которые внизу, больны одним и тем же. И рецепт выздоровления один и тот же.

Казахстан – сплошные перелеты. За все время в Украине был один полет – в Днепр по инициативе Петра Дыминского на решающий матч за место в Премьер-лиге. А в Казахстане – час лета это рядом. Как на маршрутке покататься.

В плане футбола – почти все команды, за редким исключением, играют в три центральных защитника. Постоянный поиск вариантов нейтрализации систем игры 3-5-2 и 3-4-2-1. Высокий уровень иностранных игроков и тренеров-легионеров.

– Очередной тренерский опыт закончился спустя полгода. Почему так происходит, что из-за каких-то непонятных процессов, вы не можете нормально работать?

– Работа с клубами, находящимися внизу турнирной таблицы – стандартная. Либо это срок предлагаемого контракта (обычно до конца сезона), либо на каком-то этапе понимаешь, что уперся в потолок: для последующего движения вперед необходимы кардинальные перемены в клубе. Не все к этому готовы.

Почти все команды, в которых приходилось работать, приглашали после не совсем удачного старта по ходу чемпионата для исправления ситуации. Задачи по сохранению команд в лиге выполнялись. При минимальных бюджетах клубов и не совсем удачном комплектовании. Всегда жил по принципу: делай, что должно, и будь, что будет. Вот и сейчас был краткосрочный проект: контракт с мая по ноябрь. Хотелось, чтобы следующим был долгосрочный проект, где можно выстроить работу к клубе на перспективу. Хорошо Вернидуб сказал: «Не буду подписывать ни годовой, ни двухлетний контракт. Только трехлетний, где есть перспектива клуба, где дадут спокойно работать тренерскому штабу».

– Сейчас не дают столько времени.

– Дают. Это вопрос попадания в «свое» место.

– Ваши уходы не связаны с тем, что вы не находите общий язык с руководителями?

– Со всеми «ровно» общаюсь, стараясь выстроить отношения, как по горизонтали, так и по вертикали. Понятно, что бывают кризисные моменты, как в Одессе. Нужно было или сторону руководства принимать, или игроков. В первом случае ты будешь работать долго и счастливо, а во втором поступишь по совести. По совести мне ближе.

by.tribuna.com