Марат Быстров: «Удивительно, что мне удалось попасть в РПЛ. Я не верил, что это возможно»

– Недавно я сыграл против сборной Франции. Сидел в раздевалке за 1,5 часа до матча против чемпиона мира и вспоминал армию. 2014 год, май, у меня дембель. Как сейчас все это помню. Тогда даже мечтать не мог о таком уровне, об игре за Казахстан, в котором родился. Пока не началась игра, не верил, что это происходит со мной, вот правда. Во время матча мандраж пропадает, ты забываешь, что играешь против Мбаппе и Гризманна, но до и после – удивительные ощущения.

Друзья часто шутят, что мне стоит написать книгу или снять фильм, но убежден, что это все-таки не мой уровень. Нужно достичь чего-то большего, чем я. Фильм – это перебор. Ладно, давайте по порядку.

Совхоз «Большевик» в Костанайской области. Жалко, что тогда не было телефонов с камерами, фоток не осталось, но мы жили почти на территории стадиона. Дом был прямо возле забора. Перепрыгнул, и ты уже на поле. Весь поселок играл только в футбол. До сих пор вижу картинку перед глазами. Стадо коров пасется, а люди по вечерам гоняют мяч. 

Мне мама купила футболку «Зубастика». Съездила в райцентр и нашла на рынке. Не знаю, почему именно его, но я был в восторге. Постоянно играл в футбол после школы и до вечера. Девчонки играли, отец у меня играл, там реально все играли. Лет в 11-12 у нас даже организовали секцию, все благодаря энтузиазму Анатолия Кузнецова. Дядя Толик попросил зал у директора школы, походил по совхозу и собрал команду.

Мама работала диспетчером – распределяла тракторы и комбайны в зависимости от необходимости. А папа — пастухом. Когда начался развал в поселке, он ездил в город, работал на производстве. Помню, у него красивые бутсы были, «немки». Когда он не видел, я их брал, трогал шипы и натирал кремом кожу, чтобы красивые были. Очень нравились. Мерил, но ребенку взрослые бутсы не подходили. У самого кеды были. 

Люди начали уезжать, потому что работы становилось все меньше. Сейчас там практически никого не осталось, всего домов 20. Был там в 2017-м на свадьбе у друга, но, к сожалению, там все грустно. Осталась только теплая ностальгия, показал жене свою школу и поле. 

В Россию переехали, когда мне было 14, к родственникам мамы в поселок Спасский – это под Магнитогорском. Родители посчитали, что в России будет больше возможностей для меня и сестры. Хотел играть в футбол, но ездить в Магнитогорск на тренировки почти 50 км каждый день – это и затратно, и очень непросто. Понимал, что родителям нужно тащить сестру в первую очередь, а я справлюсь и сам. Закончил 9 классов, переехал жить в общагу при колледже.

На четвертом курсе у нас была производственная практика, работал по специальности сварщиком. Можно было пройти и платную практику, но тогда пришлось бы работать с 7:00 утра до 18:00 вечера. А я только до обеда оставался на заводе, потому что потом бежал на тренировку.

Утром шел на комбинат и говорил себе: «Марат, тренируйся, чтобы играть хотя бы во второй лиге, чтобы хотя бы до 36 лет зарабатывать футболом». Те же самые деньги, что и на заводе, даже чуть больше. Видел мужиков, которые работали на заводе 20-30 лет, мне было их жалко. Во-первых, это адский труд. Во-вторых, ты очень мало времени проводишь с семьей. Сил не остается. Всю жизнь живешь в жестком графике… 

Заставлял себя тренироваться, ездить на просмотры во вторую лигу, но не брали. Защитил диплом, у меня встал вопрос с армией. Думал, что пойду служить сразу, но мне почему-то дали отсрочку на полгода. Тогда подвернулся вариант в КФК в Тобольске, провел там несколько месяцев. Если в «Магнитогорске» в КФК я получал 4700 рублей, то в Тобольске (тоже в КФК) мне стали платить 25 000. Немного заработал, приятно.

Всегда стремился работать, не мог по-другому. Чтобы заниматься футболом, нужно жить в городе, соответственно, снимать квартиру. Я никогда не хотел брать деньги у родителей. Устроился официантом, параллельно тренировался. Азербайджанское кафе «Алмаз». Выходил на смену в 13:00, уходил в 5 утра. Повезло с администратором, землячкой, она отпускала меня на пару часов на тренировки, когда те накладывались на смены.

Поначалу было очень тяжело, ноги болели нереально. Когда вечером наплыв клиентов, то ты безостановочно на ногах, и до утра. Разнимал драки, сам тоже участвовал, когда мне с администратором начала хамить пьяная компания. Уже потом, когда стал футболистом, хотел вернуться в это кафе, посмотреть, как там дела, зайти. Но, проезжая мимо, понял, что его уже закрыли.

Продолжал неудачно ездить по просмотрам и в какой-то момент решил, что пора завязывать с футболом. Поехал в Пермь в «Октан», меня снова не взяли. Пошел в армию. Откосить? Я думал так: «На работе, когда буду устраиваться, всегда спрашивают про военник. Нет его? До свидания. Есть образование? Нет? До свидания». Считал, что так будет правильнее, и допускал, что останусь в армии по контракту. 

Мог остаться, кстати. Но все-таки решил, что это не совсем для меня. И родители говорили, что туда всегда успею вернуться. Армию нужно прочувствовать, только тогда поймешь — твое или нет. Я бы смог там жить, спортивным пацанам там нормально, тем более служил в разведроте, а она считается элитными войсками. Честно, я не пожалел, что послужил. Многие говорят, что в армии нечего делать, но это зависит, где ты служишь. Друг служил связистом и ни разу не выстрелил за год, а у нас все было: прыгали с парашютом, проходили горную подготовку, жили в полях. Сумасшедшие морозы, февраль, а мы в палатках под Оренбургом.

 Вышел из армии 28 мая, поехал к родителям, и в этот же день играла моя команда «Магнитогорск». Я прям по форме приехал, пацаны увидели меня, в шоке. Тренер спросил: «Готов? Приходи тогда». Договорились, что буду играть и параллельно работать в МЧС, куда меня звали друзья, там как раз освободилось место.

Подписал трудовой договор, поехал в пожарную часть, пообщался с капитаном, он тоже не был против моего футбола. Начал проходить медкомиссию.

А 1 июня мы играли под Челябинском в городе Коркино. Сыграли, на эмоциях после возвращения хорошо проявил себя, забил в концовке. Повезло, что на ту игру приехали представители «Челябинска» посмотреть на другого парня. В итоге им понравился и я. Не поверил, когда мне сказали, что со мной хотят пообщаться.

Тренер-селекционер Михаил Шафигулин предложил поехать на сборы, а я начал отказываться, мол, устраиваюсь на работу в МЧС, только вышел из армии. У него глаза загорелись: «Ты в армии служил?» Оказалось, что и он тоже, а потом начал играть в футбол. Он меня начал настойчиво уговаривать: «Такой шанс. Приезжай!» 

Вернулся домой, до последнего не хотел ехать. Мама с папой помогли направить: «Сам хотел этого всю жизнь, тебя зовут, а ты упираешься». В общем, поехал, мне дали контракт на 3 года. Был самым счастливым человеком в жизни, когда поставил подпись. Сел в автобус в сторону дома и начал названивать всем. Места себе не находил. Поверить не мог. Сейчас думаешь: «Вторая лига…» А тогда у меня эмоции были сильнее, чем после матча с Францией.

Два года отыграл в ПФЛ, потом позвал Андрей Талалаев в «Тамбов» в ФНЛ. Ко мне был хороший интерес, часто звонили агенты и тренеры, так что я не был удивлен. Но тоже смешная история. Он мне 3 раза звонил и во время третьего разговора сказал: «Чтобы я 3 раза звонил футболисту… Такого никогда не было. Ты че? Заканчивай давай и приезжай».

Там мы, кстати, очень близко общались с Иваном Сергеевым. Звонил ему после их кубковой игры с «Динамо», хотел поздравить, но он, видимо, еще отмечал. Очень хороший парень, невероятно талантливый. Когда Ваня подписал контракт с «Тамбовом», я был настолько поражен его уровнем, что звонил своим агентам и предлагал подписать Сергеева: «Со временем будет играть в РПЛ. Футболиста видно сразу». Настоящий забивной нападающий, это все чувствуется по тренировкам. Рад, что он подтвердил мои ощущения. А агенты мои в итоге его не подписали. 

Когда Талалаев позвал в «Ахмат», то уже все прошло проще, я почти не сомневался. Это удивительно, что у меня все-таки получилось попасть в РПЛ. Когда уехал в Казахстан на контракт с «Астаной», а затем с «Тоболом» и «Ордабасы», уже не верил, что это возможно. Поэтому и получил казахстанский паспорт, с ним было проще устраиваться в казахстанской лиге + шанс на сборную. Очень редко ведь из Казахстана уезжают в РПЛ, в основном – наоборот, поэтому даже не думал о том, что с паспортом Казахстана мне закрыт путь в РПЛ. Грубо говоря, считал, что он закрыт для меня и без него.

Если честно, первое время в армии у меня была депрессия. Накручивал себя: «Родители в меня вкладывали, тратили деньги на поездки, мечтали, что стану футболистом, а у меня не получилось». Нет, нет, они ни капли не давили на меня, вот совсем не давили, но это было моё внутреннее ощущение. Играл каждый день, жил футболом, ограничивал себя ради мечты, а теперь ложусь спать в казарме. Или стою в наряде. «И к чему ты, Марат, пришел?» Думал, что старался-старался, а в ответ это ничего не дало. Прошел месяц, успокоился: «Значит, надо по-другому. Значит, так».

Когда подписал первый контракт, то сказал Богу: «Спасибо». Должен был все это пережить и пройти. 

Всем пацанам, которые мечтают играть, хочу сказать: «Верьте в мечту. До последнего. Не предавайте ее. И будьте честны перед собой».

Матч ТВ