Григорий Бабаян: «Ещё зимой мне стало понятно, что сезон в ЦСКА доработаю, но на второй год вряд ли останусь»

– Вы попрощались с ЦСКА 18 июня. Чем сейчас занимаетесь?

– Сейчас я в Алматы, с семьей. За год накопилось много домашних дел. У меня впервые за 12-15 лет отдых летом, так как чемпионат Казахстана начинается в апреле и заканчивается в ноябре-декабре.

Планирую поехать на стажировку, рассматриваю разные варианты. Хочу ещё немножко внимания уделить своему развитию, поэтому пока нахожусь в режиме ожидания.

– Куда поедете на стажировку – в Россию или Европу?

– В Европу. Стараюсь ездить в те страны, которые не посещал или посещал давно. Ездил во многие клубы, где старался перенимать всё лучшее не только в плане футбола и тренировочного процесса, но и условий для игроков – того, как развивается клуб, какие технологии для этого использует.

Моя последняя стажировка была в Севилье. Провел там неделю и попал на открытые тренировки к «Севилье» и «Бетису» перед их очным матчем. На «Севилью» пришли порядка 10 тысяч зрителей. Об этом узнали в «Бетисе» – и к вечернему занятию, то есть буквально за полдня, собрали под 30 тысяч человек. Это впечатлило. Я еще специально находился в секторе, где самые активные болельщики и той, и другой команды, чтобы немножко прочувствовать эмоции изнутри.

Приезжал к лондонскому «Арсеналу». Это нельзя назвать стажировкой – было просто двухдневное знакомство с их базой. Впечатлило, как работают физиотерапевты и фитнес-тренеры.

Продолжаю развиваться, потому что футбол не стоит на месте, а мы уступаем всем европейским странам. Хочется двигаться в ногу со временем, а другого варианта, кроме как ездить на стажировки, у нас пока, к сожалению, нет.

Последний раз был в Испании, Италии, Германии. Сейчас, если получится, поеду во Францию.

– Кто из тренеров поразил больше всего?

– Мне понравился разговор со Стефано Пиоли. Он тогда работал в «Лацио», это было 3-4 года назад. Впечатлило, насколько это открытый человек – как он думает, понимает футбол, какие у него идеи... Видно, что человек тонко разбирается в психологии, знает, как с кем разговаривать. У тебя в команде 25 футболистов, и важно, чтобы они все были довольны и ждали своего шанса. У него это получилось.

– Помимо стажировки, какие у вас сейчас профессиональные планы? Конкретных предложений нет?

– Разговоры есть, общение идёт. Но пока до конкретики дело не доходит.

– Вы бы пошли ещё раз в ассистенты?

– Вряд ли. Если это серьёзный клуб, то подумал бы. Но пришло время поработать самостоятельно.

– Как вы оказались в ЦСКА?

– В январе 2021-го я попал на стажировку: полетел на сбор в Кампоамор. Тогда главным тренером был Виктор Гончаренко. Я провёл с командой семь дней, познакомился со всеми. Меня пускали практически везде, не скрывали тактику, план подготовки, теорию. Я был впечатлён, хороший опыт.

– Там и познакомились с руководством?

– Да, мы общались со всеми. По окончании стажировки меня попросили дать свою оценку, рассказать о плюсах и минусах, которые я заметил. Мы сели и обо всём поговорили с Романом Бабаевым. Там же был и Гончаренко, и фитнес-тренер – весь тренерский штаб.

– Болельщики заметили, что вы похожи на Бабаева. И шутили, что вы его родственник.

– Слышал об этом, да. Там даже какой-то видеомонтаж делали, мне отправляли. А Леша Березуцкий в каком-то интервью сказал, что мы взяли брата Бабаева. Помню, весь Казахстан шумел. На самом деле, нас ничего не связывает, кроме профессиональной деятельности, так что это просто разговоры и не более того.

– В команде на эту тему шутили?

– Поначалу да, но это быстро забылось. Говорили, что я брат Бабаева или что Бабаев – это на самом деле Бабаян, который пригласил своего родственника. Я к этому отношусь абсолютно нормально, тем более это неправда.

– Помните день, когда ЦСКА предложил вам работу?

– Это было в начале июня. Олич еще работал главным тренером, чемпионат был на паузе. Команда отдыхала, а я занимался своими делами. Поэтому когда мне позвонили, я взял паузу и сказал, что переговорю с руководством «Тобола».

От ЦСКА в клуб пришло письмо: «Пожалуйста, отпустите. Мы готовы сотрудничать в плане развития, обмена опытом». Буквально через три дня после этого у нас был важный матч «Астаной», и мы договорились, что эту тему до игры не поднимаем.

Я должен был вылетать в Москву сразу после матча. По сути, у меня не было времени попрощаться с командой. Я очень сильно переживал, но старался этого не показывать. Я все-таки собирал ту команду под себя – на душе лежал груз. Я понимал, что в какой-то степени подвожу своих футболистов.

С «Астаной» мы сыграли вничью – после матча я объявил ребятам, что ухожу. Это был очень сложный 15-минутный разговор в раздевалке.

– Что ЦСКА предлагал изначально – работать ассистентом?

– Да, разговор был такой: «На начальном этапе мы вас рассматриваем как ассистента. Нам понравилось ваше видение, ваша философия».

– Почему ради работы ассистентом, пусть и в топ-клубе, вы оставили клуб в Казахстане? Рассчитывали стать главным?

– Во-первых, я всегда хотел попробовать себя в другом чемпионате, более сильном. В будущем, конечно, хотел бы стать и главным тренером. Но изначально ехал помощником, мне было важно получить этот бесценный опыт, потому что я первый казахстанский тренер, которого пригласили работать в Россию. Ещё и в топ-клуб.

– Вас не беспокоило, что вы станете ассистентом тренера, у которого опыта меньше, чем у вас?

– Нет, в первую очередь, я ехал в топ-клуб. Мне сказали, что будет формироваться тренерский штаб. Говорили: «Вы нам нужны».

– Все знают, что вы занимались стандартами и анализом матчей. Расскажите подробнее, какие у вас были основные задачи.

– Да, мне сразу обозначили, что я буду заниматься стандартами. Если говорить глобально, то роль второго тренера немножко другая. Во-первых, у меня был контакт со всеми футболистами. Я с каждым должен был разговаривать и находить правильный подход, потому что у главного тренера другие заботы. Для меня было важно понять, кто с какой проблемой пришёл на тренировку; это только сегодняшняя его проблема или у него есть какие-то сложности на постоянной основе. После я приходил в штаб, обсуждал все с главным тренером: допустим, у одного игрока есть определенная проблема. Решали, как сделать, чтобы ему это не мешало на поле.

В тренерском штабе мы всё делали вместе, все активно участвовали и принимали решения. Поэтому я не могу чётко сказать, что занимался конкретно этим или этим. Часто после тренировки мы устраивали индивидуальную работу. Кто хотел, оставался. Федя Чалов очень любил поработать после тренировки, Ильзат Ахметов, Бахтиёр Зайнутдинов, Костя Кучаев... Потом добавился Егор Ушаков – 8-10 человек, и мы с каждым работали.

Федя всё время хотел почувствовать тайминг игры головой. Ему подавали, он завершал, мы исправляли его ошибки. То же самое было с Дивеевым. Это была моя непосредственная работа. Главный тренер садился на скамейку и наблюдал за всем этим. Потом, когда всё заканчивалось, мы вместе давали оценку тому или иному футболисту: объясняли, над чем ему работать, какие качества развивать.

Всё это снималось на видео, анализировалось. Мы пытались улучшить каждого футболиста. Если взять недельный цикл, то четыре раза минимум такое практиковалось.

– Что изменилось с приходом Василия Березуцкого?

– Он очень хорошо влияет на атмосферу. Появилось больше позитива, больше шуток, где-то мог разрядить обстановку, ослабить давление. Он очень весёлый, никогда не падает духом. Пришёл со своим видением, внёс что-то новое в тренировочный процесс. Плюс он очень амбициозный, любит последние технологии. Добавился ещё один человек со своим мнением.

Он видит футбол немножко по-другому – это привносит разнообразие, даёт некую помощь команде. Было много интересного.

– Как вы объясняете резкий старт весной?

– Во-первых, футболисты приехали в хорошем состоянии. Плюс они сразу добавили в качестве. Получилось так, что на тот момент мы могли выбирать лучших, практически все были готовы.

Потом начались проблемы. В том числе и финансовые. Футболист получает зарплату, но не знает, как вывести деньги. Зарплата в рублях – что с ними делать? Опять же, началось определённое давление. Еще одна деталь: мы приехали с хороших полей, а здесь поля не готовы. А у тех, кто был в хорошем состоянии, со временем наступил спад. На протяжении пяти игр это, может быть, не так сказывалось, хотя предпосылки уже были. Первые три матча мы сыграли, а в четвёртой-пятой уже были проблемы, несмотря на то что мы их выиграли. Были упущения – в каких-то моментах можно было немножко по-другому реагировать. Это наша вина – тренерского штаба.

– Что бы вы сейчас изменили?

– Я бы дал сыграть другим футболистам. А с теми игроками, которые теряли кондиции и были не в оптимальном состоянии, проводил бы специальную работу. Одна игра уже сказывается на функциональном состоянии. Видно, что если ты не выполняешь необходимый объём, то тебе нужно заполнить пробел. Поэтому, если вернуться назад, я бы 3-4 футболистов посадил на 1-2 игры и тем самым мы бы наладили этот баланс. Может, и таких проблем бы избежали.

– Какой матч для вас самый неудачный?

– Ключевым, наверное, была игра с «Химками», когда мы проиграли 2:4. После этого мы почувствовали неуверенность, потому что накопилось всё сразу: не самое лучшее функциональное состояние и не самое лучшее психологическое... Вот это поражение, наверное, было самым болезненным для команды. И то, как складывалась игра... В первом тайме наша команда показала довольно качественный футбол, а во втором игра вообще не шла, и замены никак не помогли. Всё сложилось против нас.

– Главное, что вы для себя почерпнули за этот год?

– Я многое увидел. Как работает такой большой клуб, как ЦСКА, как он строится внутри, как проводится чемпионат России. Понятно, вопрос инфраструктуры здесь даже не обсуждается, потому что после ЧМ-2018 у вас стадионы стали на порядок выше – о казахских даже и говорить не приходится... Почерпнул важные детали и для своей работы. Скажем, в Казахстане ты не можешь себе позволить многих вещей, которые есть в России. В то же время я примерно понимаю, как бы я всё строил и что бы изменил, если бы я был там главным тренером.

– В какой момент вы поняли, что покинете ЦСКА?

– У меня уже зимой были мысли, что нужно двигаться дальше. Я в своём предыдущем интервью уже говорил: да, я работал со многими тренерами ассистентом, но в той же «Астане» помогал развивать клуб в плане организации, пытался что-то улучшить. То есть, я видел проблемы и мог их сам решать – это немножко другая роль. Здесь я был чистым ассистентом: а если есть какая-то проблема в плане организации или ты что-то хочешь улучшить для команды, но никак не можешь на это повлиять, то я просто не могу с этим спокойно жить. Я в этом плане такой: если вижу проблему – сразу хочу её исправить.

– Что вам хотелось решить в ЦСКА?

– Много чего. В плане организации я бы многие вещи поменял.

– Можете озвучить, какие?

– Всё это озвучивал руководству, когда мы были на сборах в Кампоаморе. Еще на стажировке. Какие-то вещи мы смогли поменять, какие-то нет. Много чего хотел изменить для футболистов, чтобы им было комфортно – опять-таки, отталкиваясь от своего видения, а ни в коем случае не критикуя клуб. Просто у меня такое видение, такие требования. Например, мы установили в раздевалке ЦСКА 10 телевизоров, перед игрой показывали на них анимацию, стандартные положения – как мы должны действовать, наигранные схемы, чтобы футболист уже понимал, куда ему двигаться. Какие-то вещи в плане технологий, организации я вижу по-другому, потому что долгое время работал в другом клубе как главный тренер и у меня совсем другие требования. Это нормально.

– Повлияла ли на ваш отъезд политическая ситуация?

– Абсолютно никак. Знаете, когда ты год работаешь ассистентом и понимаешь, что в той или иной ситуации поступил бы по-другому, потому что у тебя абсолютно другое видение... Несмотря на то, что я очень уважаю Лёшу и искренне пытался ему помочь. Да, где-то высказывая недовольство, но когда нужно было, выслушивал его. У нас был очень хороший штаб, где мы всё обсуждали, и Вася своё мнение высказывал, и наши аналитики, и тренер вратарей. Но в целом я понимал, что у меня другое видение. Думаю, что нужно двигаться дальше, самому принимать решения. Как я уже сказал, ещё зимой мне стало понятно, что, конечно, сезон доработаю, но на второй год вряд ли останусь.

– Кем вы видите себя через полгода. Понимаю, что сейчас очень тяжело загадывать что-то, но тем не менее – о чём мечтаете?

– Хочется решать серьёзные задачи в серьёзном клубе, который тоже стремится развиваться. Для меня это очень важно, потому что если ты выбираешь клуб, который не решает серьёзных задач, то не учишься справляться с давлением. А я люблю работать под давлением.

Я много лет работал в «Астане», где нет права на ошибку – ты должен побеждать в каждом матче, и эту психологию пытаешься передать команде, чтобы она каждый день росла, развивалась и умела справляться с прессом. Чтобы тебе не нужно было каждого футболиста ежедневно мотивировать. Ты должен сделать так, чтобы футболист сам находил мотивацию – ему необходимо понимать, что он находится в большом клубе. У меня так и было. Условно, если из 20 футболистов два через полгода не могут с этим справляться – условно, они одну игру выиграли, а потом им нужно время, чтобы прийти в себя из-за празднований и гулянок, то от этих футболистов мы сразу отказывались. И в итоге через год-два мы получили сильнейшую команду, где никого не нужно было мотивировать. Мы просто выходили в каждом матче, зная, что мы – «Астана», на нас все настраиваются, и мы должны выигрывать у любой команды.

И ещё важный момент. Я не люблю, когда говорят: «Мы хорошо играли, но не победили». Я и футболистам твердил: «Пусть это будет самый плохой матч, но мы его выиграем любой ценой. Зарубите на носу: выходим на тренировку, задача – выиграть. То же самое и в матче».

Потому что для большого клуба неприемлемо, когда ты одну игру выиграл, а три проиграл. Потом еще одну выиграл, а две проиграл – как это было у нас в ЦСКА поначалу. Это настоящая проблема. И когда ты занимаешься селекцией, нужно выбирать или тех футболистов, у которых есть такой потенциал, или тех, которые уже находились в чемпионских командах. Это тоже очень важно. Если у тебя много футболистов, которые не решали больших задач и им нужно время на адаптацию, ты не добьёшься результата сразу – понадобится время.

СЭ