Магомед Адиев: «Если получится вывести сборную Казахстана на Чемпионат Европы, наверное, смогу сказать, что карьера удалась»

– Кто еще из тренеров преподал вам, игроку, мощные уроки?

– Анатолий Бышовец. И, кстати, та история связана со «Спорт-Экспрессом». Для нашего поколения футболистов ваша газета была очень важна, мы всю карьеру на ней росли, оценки за матчи изучали.

Играем полуфинал Кубка России с «Крыльями», когда «Анжи» в итоге в финал вышел и проиграл там «Локомотиву». Анатолий Федорович – наш главный тренер. Понимая важность этого матча, недели за две начинаю мысленно к нему готовиться. Всем своим видом показываю Бышовцу: поставь меня на эту игру!

Дней за пять до полуфинала у нас был какой-то матч, он говорит: «Магомед, ты сегодня не играешь, готовишься к полуфиналу». Он произнес то, что мне было надо. Но начинается полуфинал, и я провожу безобразный первый тайм. Видимо, я себя настолько перегрел и перенастроился, что ничего не получалось. Захожу в раздевалку в полной уверенности, что Анатолий Федорович меня заменит. Он кому-то что-то говорит, а под конец ко мне подходит: «Магомед, ты как себя чувствуешь, нормально?» – «Нормально». – «Тогда выходи и играй».

Выхожу на второй тайм, поначалу опять что-то не клеится, болельщики злиться начинают. Вижу краем глаза, что мой одноклубник-конкурент бежит переодеваться. Получаю мяч, дистанция 30-35 метров до ворот, бью со всей злости по мячу и забиваю сумасшедший гол. После этого меня не меняют, мы пропускаем. В концовке даю диагональ метров на тридцать, прострел – и мы 2:1 выигрываем!

На следующий день покупаю «Спорт-Экспресс», вижу, что меня лучшим игроком матча признали, а на первой полосе – моя большая фотография. Видите, как в футболе бывает! Ты можешь 65 минут быть худшим игроком, а за оставшееся время все перевернуть. Никогда нельзя выключаться из игры! Я и футболистам всегда говорю: «Матч длится 90 минут, мы всегда можем склонить часу весов в нашу пользу».

– Вы сказали, что не сыграли свои большие матчи. Вот, например, в 2004 году вы были в «Тереке», когда команда, играя в первом дивизионе, выиграла Кубок России. Но в финале вас на поле не было. Обидно ли было, что Ваит Талгаев не поставил вас в состав?

– Очень обидно. Это для меня определенная драма, рана, которая не заживала вплоть до конца карьеры. Был полностью уверен, что это мой матч и я должен выходить. В чем это заключалось? В полуфинале я дома провел очень сильную игру, «СЭ» опять меня похвалил. На что тренер отреагировал: «У меня к Адиеву большие претензии». В ответном полуфинале я остался на скамейке и вышел во втором тайме. Андрей Федьков забил победный гол с моей передачи.

До финала еще были игры чемпионата, и в тот момент Олег Терехин, мой главный конкурент по позиции, получает травму, и я понимаю: на протяжении трех-четырех игр не должен дать повод, чтобы меня усадили на скамейку. В этих играх я забил, отдавал голевые передачи. Был в полной уверенности, что выйду на финал в основе. Терехин до матча лишь в двух тренировках поучаствовал. Слушаю установку на матч, и звучит его фамилия. Меня это, конечно, задело, хотя и тренера можно понять. Мы выиграли этот Кубок, Терехин принял непосредственное участие в забитом мяче. Но хотелось хотя бы на замену выйти. Это и есть один из тех самых больших матчей, которые я не сыграл.

– Вы что-нибудь сказали Талгаеву до или после финала?

– А что я мог сказать? Меня уже никто не слышал. В принципе после этого я и покинул «Терек» и отправился в украинский «Кривбасс». Талгаев тогда использовал линейную защиту и считался качественным тренером. Просто я всегда хотел показать ему, что я тоже важный игрок. Я всегда считал его сильным специалистом и после отрезка в Кривом Роге вернулся к нему.

Играем как-то в Саранске, сижу на скамейке. Талгаев говорит мне минут за 15 до конца: «Выходи!» Выхожу на поле, назначают штрафной. До ворот метров тридцать, стоит Кулик, хочет подавать. Пробегаю мимо и говорю Владу: «Куля, может быть, я пробью?» Он на меня смотрит с удивлением: «Да вообще-то далековато!» Меня это настолько задело, что я разворачиваюсь и говорю: «Покати мяч чуть-чуть на меня». Он пожал плечами – раз старший товарищ говорит, так и сделаем. Накатывает мне, я бью и забиваю в ближнюю «девятку»! После чего подбегаю к Талгаеву и кричу: «Давайте обратную замену сделаем!»

– Сделал?

– Нет!

– Когда вы заканчивали играть, у вас в «Тереке» пошли трения с руководством, и вы ушли, не дожидаясь, пока вас уберут. Что именно тогда произошло?

– По большому счету я уже внутренне закончил, хотя потом еще в «Нижний Новгород» перешел. Футбол – это мечта детства. Никогда не ставил во главу угла деньги, хотя все мы не какие-то альтруисты и хотим достойно заработать, достойно жить, чтобы помогать близким. Но на первом месте всегда футбол.

А когда на определенном этапе ты просыпаешься и понимаешь, что тебе это не то что не приносит удовлетворения, а ты просто ненавидишь этот мяч, тренировки – это становится проблемой в раздевалке для тренера. И я уже понимал, что становлюсь проблемой. Считал, что меня неправильно оценили, но верно будет уйти самому. Что и сделал и не пожалел ни на секунду.

– Читал, что отец влюбил вас в Роберто Баджо. А тренеры-кумиры у вас когда-нибудь были?

– Когда ты молодой и сам играешь, то кумиры – среди игроков. Баджо, Тотти... Вся комната была плакатами увешана. В то время я был фанатом сборной Италии и «Милана». А когда становишься старше, то просто на тренеров смотришь, учишься. Поклонения, обожествления уже нет. Все великие тренеры на слуху, и ты видишь, что они делают. Что-то копируешь, что-то свое добавляешь...

– В свое время вы собирались поехать на стажировку к Джан Пьеро Гасперини в «Аталанту». Но я слышал, что это просто невозможно – он вообще никого не пускает.

– Да, в итоге не получилось. Много пытался и через Италию, и в Москве просил людей. На тот момент еще были нормальные отношения с Украиной, там есть агент Шаблий, его футболист Руслан Малиновский в «Аталанте» играл – через них вышел на Гасперини. Но безрезультатно.

– Евгений Калешин рассказывал мне, что для него эталон – фильм Алексея Андронова и Семена Случевского «75 минут с Валерием Лобановским», он до сих пор его пересматривает и находит что-то новое. В чем вы черпаете вдохновение – может, в каких-то автобиографиях тренеров, фильмах о них?

– Нет. Как раз стараюсь в своей работе использовать меньше книг. Считаю, что ими могу вбить себе в голову некий шаблон и он всегда будет хуже оригинала. Конечно, я не революционер в футболе, но для меня важно найти в игре какую-то изюминку. Понятно, что просмотр матчей обязателен, особенно сейчас, когда работаю в сборной.

Свои выигрышные матчи в сборной никогда не пересматриваю. Их разбор делают мои помощники. Не хочу возвращаться назад, а смотрю вперед. Мне нравится подготовка к будущим соперникам. Посмотреть, что их тренер хочет, понять его. Да, бывают моменты, когда ты понимаешь, что в голове какой-то ступор. Тем приятнее выйти из этого состояния, придумать что-то!

– Чья работа из тренеров заставила вас захотеть пойти в эту профессию? Все-таки одного экс-босса «Нижнего Новгорода» Алексея Гойхмана, вытолкнувшего вас на тренерские курсы, для этого вряд ли достаточно.

– Первыми назову Гаджиева и Леонида Ткаченко, с которым я работал в «Соколе». Это человек, который меня любил как сына. Как-то мы в Москве проиграли «Торпедо» – 0:3, а он – мужик эмоциональный. Берет состав и начинает каждого по очереди чихвостить. Сижу и думаю: «Сейчас до меня дойдет. Что же он скажет?» А он на меня посмотрел: «Сынок! Ну, ты же можешь лучше играть!» Его человеческие отношения – стоять за команду, за людей – я тоже взял.

Понятно, что Романцев, пусть я у него и был совсем недолго. У Долматова интересные идеи были. На людей мне везло – и не только на тренеров, но и на руководителей. У Гойхмана ко мне отцовское отношение было. Тот же Барменкулов по жизни помог. Когда я год не работал в футболе, в моей жизни появился клуб «Легион-Динамо» из Махачкалы, его президент Шамиль Лахиялов. К тому моменту я так насытился футболом, что и не собирался возвращаться. Пытался с друзьями бизнесом заниматься.

Ну, и из всех этих людей жемчужина – Осман Кадиев, который меня, никому не известного тренера вторых лиг, взял и назначил в «Анжи», пусть и тонувший к тому моменту.

– Давайте прежде о бизнесе. Что это было?

– Продажа очищающих жидкостей. Небольшая фирма – друзья детства позвали. За счет моих знакомств выходили на определенные рынки. Но через полгода начал потихоньку смотреть футбол, и мои друзья сказали: «Мы же видим, что тебя тянет к футболу». Сердце екает, но думает: «Кому ты нужен. Столько тренеров, а я какой-то славы в низших лигах не снискал». Но тут появился Лахиялов. Сначала я сомневался, но друзья сказали: «Бизнес – это все равно не твое. Мы благодарны, что ты нам помог. Иди и занимайся своим любимым делом!»

– Подъем «Легиона-Динамо» на шестое место в вашей зоне второго дивизиона помог вам в дальнейшей карьере?

– В принципе да. Я взял их, когда они были на последнем месте, а вывел на шестое. В родном «Ахмате» это увидели. Тогда я вернулся и попал в штаб к Михаилу Галактионову. Вернулся наверх не главным тренером, но уже был на виду. И после этого стало легче. Наверное, «Легион-Динамо» послужил некой отправной точкой.

– Как сложились профессиональные и человеческие отношения с Галактионовым? И как вам его работа в «Локомотиве», разница между отличным прошлым и проблемным началом нынешнего сезона?

– Сложности будут всегда – это футбол. Надо какую-то планку держать и ниже нее не опускаться. Если падаешь, то понятно, что тренер – расстрельная должность, и нас увольняют. Пока все нормально, это начало сезона. Во второй половине прошлого Галактионов доказал, что может работать с большими футболистами. Искренне за него переживаю.

Он классный парень, и работа с ним в «Ахмате» была продуктивной. На первых порах у нас было некоторое недопонимание, поскольку не он приглашал меня в штаб, но Михаил Михайлович все равно давал мне определенный фронт работ – подготовку к соперникам. Просил меня не только по команде в целом, но и индивидуально по ее футболистам сделать подборку – плюсы и минусы каждого. Это занимает очень много времени, и ты двое суток над этим сидишь – нарезаешь, готовишь.

Теорию по своим материалам тоже мне предоставлял возможность рассказывать: «Ты подготовил – ты и объясняй!» Это тоже дало мне большой толчок – я понял, что могу разговаривать с футболистами премьер-лиги. Потихоньку мы сдружились, и его увольнение стало для меня неприятной новостью. Был готов уйти вместе с ним, но Галактионов сказал: «Магомед, это твой клуб, твоя команда, ты не должен уходить». Хотя у меня понятия такие, что если нет результата и увольняют главного тренера, то должен уйти весь тренерский штаб. По-футбольному это правильно. Отец меня учил, что ответственность должны делить все вместе. А с Галактионовым после совместной работы продолжаем общаться, поздравляем друг друга с удачными результатами. У нас очень хорошие отношения.

– А теперь о Кадиеве. Вы назвали его «жемчужиной», но ведь условия работы в «Анжи» были чудовищные. Неужели не вспоминаете об этом с содроганием?

– Содроганий не было. Я понимаю, на что иду. От меня никто ничего не скрывал. Есть возможность проявить себя в премьер-лиге, но возможностей клуба РПЛ у нас нет. Есть определенные футболисты, других взять не можем. Хочешь – иди, хочешь – нет. Конечно, я с большой радостью туда пошел, потому что это был мой шанс себя проявить и проверить, который не получил бы где-либо еще.

Мне не важно было, на чем мы летаем, что мы едим, в каких гостиницах живем. Это вообще не имело для меня никакого значения! Для меня было важно, что нахожусь в премьер-лиге, – значит, уже по-своему особенный. Мне выпал шанс состязаться с другими тренерами РПЛ. И считаю, что в тех реалиях мы сделали все, что могли. Набрали 21 очко, играя второй круг дублерами. Некоторые футболисты, тот же Данил Глебов, после нашей совместной работы пошли на повышение.

Да, наша команда вылетела, но все и так понимали, что это случится. Я ребятам говорил: «Важно, как мы вылетим. И это зависит от нас». Мы не стали последними, «Енисей» закончил ниже нас. В прошлом году «Торпедо» и «Химки» набрали очков меньше нас тогдашних, хотя составы и финансы были несопоставимы. По прошествии времени считаю, что мы выглядели достойно.

– Капитан «Ростова» поздравил вас, когда Данию обыграли?

– Сейчас Глебов – большой человек, ему не до меня, ха-ха! А на первых порах писал, приветы передавал.

– Когда команде не берут обратные билеты из Тулы в Махачкалу и крутись как хочешь; когда выселяют за неуплату из гостиницы в Кисловодске, куда команда заселилась вроде как на несколько месяцев; когда присылают на карточки игрокам вместо зарплаты за несколько месяцев сто тысяч рублей – это же сумасшедшая закалка. После этого вообще ничего не страшно?

– А еще когда ты на тренировку идешь, подходишь к полю, а тебе говорят: «Мы вам сегодня не даем тренироваться на этом поле, потому что вы его не оплатили». Приходится разворачиваться и придумывать что-то другое.

Смотрю на эти вещи под совершенно другим углом. Трудности делают нас сильнее! Понятно, что это отнимает много энергии, футболисты начинают фыркать. Но ты должен их склонить на свою сторону. Можно опустить руки, а можно через пять дней выйти против условного «Динамо» и выглядеть достойно.

– Руководство не бесилось, что вы встали на сторону игроков, когда те были настроены не выходить на одну из игр? Сложно было балансировать между двумя сторонами?

– Никогда не балансировал между руководством и футболистами. Те руководители, которые со мной работали, прекрасно знали мою позицию. Я всегда остаюсь на стороне команды. С футболистами нахожусь вместе каждый день, ем с ними за одним столом. Руководителя три дня нет, потом он пришел, дал мне какое-то указание. И что, я должен перебежать на его сторону?

– Вы тогда давали мощные пресс-конференции, и жизнь нищего «Анжи» превратилась в какое-то реалити-шоу. Все вам очень сочувствовали и за вас переживали. Сверху не прилетело за те признания?

– Понятно, что у президента было определенное недовольство. Но главный тренер – должность не только расстрельная, но и немного конфликтная. Интересы не всегда будут совпадать. Понятно, что при всех этих столкновениях точки соприкосновения надо находить и с руководством. Вам идти одной дорогой. Но интересы бывают разными, цель иногда меняется, и к этому нужно относиться правильно, профессионально. Покритиковали меня, поругали – я развернулся и пошел делать свою работу дальше.

– Вас в то время поразил звонок поддержки Курбана Бердыева, с которым вы до того не были знакомы. После этого с ним и сдружились?

– Да. Он выразил мне поддержку, посоветовал доработать до конца, как бы тяжело ни было. Оставил свой номер телефона, сказал звонить в любое время, если нужен совет.

– Затем вы отработали два неполных сезона в песчанокопской «Чайке». Уже после вас ее за прежние, доадиевские грехи (доказанные договорные матчи) выгнали из ФНЛ. На вашей работе как-то сказывалось расследование, которое тогда уже шло? Понимали, к чему все идет?

– На мне не сказывалось, потому что я был занят командой. А тем, что творилось в клубе, занимались руководители. Зачем я буду заниматься тем, в чем не силен? Проблема была не столько во взаимоотношениях с Андреем Ивановичем (Чайкой, президентом и владельцем клуба. – Прим. И.Р.), сколько с людьми, которые находились рядом с ним. У них были свои, нефутбольные интересы. Они занимались сиюминутными вещами.

Я предлагал Чайке построить процесс немного по-другому. Понятно, что он должен был занять чью-то сторону. Он сделал так, как посчитал нужным, никаких проблем с этим у меня нет. Мы недавно виделись с ним в Турции, обнялись, пожелали друг другу удачи. Просто таким было видение человека, который вкладывает в команду свои деньги.

– С одной стороны, хотелось бы, чтобы в России было как можно больше частных клубов, – и примеры «Краснодара» и теперь «Акрона» доказывают эффективность такой работы. Но история с «Чайкой» – как холодный душ. Не всегда частный клуб – гарантия того, что все будет хорошо.

– В «Чайке» просто владелец доверился не тем людям, и жизнь это показала. Я пытался это объяснить – но, возможно, эти люди с ним с детства росли. Может, будучи на его месте, тоже доверился бы своим друзьям, а не тренеру, которого еще недавно знать не знал.

– «Чайка» была вашим последним на сегодня клубом из России. Рассматриваете ли для себя возможность работы дома в текущих обстоятельствах или предпочтете зарубежные варианты?

– Меня жизнь настолько научила не планировать так далеко, что не могу сейчас ничего сказать. Будут предложения – с большим уважением их рассмотрю и потом уже буду принимать решение.

– Какая у вас тренерская мечта? В каком случае скажете, что карьера удалась?

– Изначально я считал, что, если выиграю какой-то трофей, на этом закончу. Так сам себе сказал. Хотелось сыграть большие матчи и доказать, что те обстоятельства, которые со мной происходили, были не совсем справедливы. Сейчас, если получится вывести сборную Казахстана на чемпионат Европы, наверное, смогу сказать, что карьера удалась.

– Но уже не закончите после этого? Вошли во вкус?

– На Евро я должен сыграть, ха-ха! Знаете, я такой человек, что хочу работать в удовольствие. Однажды проснулся и сказал себе, что не хочу играть в футбол – и уговаривать бесполезно. Что-то внутри тебя выгорает – и все. Возможно, так будет и с тренерской работой. После выигрыша какого-то трофея или в силу возраста скажу: «Все, ребята!» Пока не вижу себя тренером до глубокой старости. Может, в дальнейшем этот процесс меня завлечет и захочется все больше и больше адреналина.

– Чем бы занялись, если бы резко прекратили тренировать?

– Дом, семья, пчеловодство. Много чего интересного есть!

– Про пчеловодство вы просто к слову сказали или действительно увлекаетесь?

– Мне нравится! Но пока со стороны. Еще не вдавался в подробности. Думаю попробовать.

СЭ